4, rue Regnard

4, rue Regnard

V. S.

Hey, walls that ingested groans of passion,

and his cough, and his smoke-sodden jaws’ cursing in Russian!

Let’s sit for a moment

by this dear dwelling, two whole years unmonitored,

where everything’s been flattened by the monotonous

heavyweight voice of the Muse, like a multi-ton

steamroller.

A man who’s lived in this kind of apartment

might go anywhere when he’s departing.

Not looking back,

he makes a left turn, perforce obeying

orders to proceed—from a certain sovereign lady—

to the Jardin du Luxembourg.

And meanwhile at the Odéon, Truffaldino and Pierrot

do their foolish business; the dusty iceberg of a mirror

reflects an adjacent

round-ended divan, which, leaning up on its flippers,

reads something inscribed on the slitted

jalousie.

Hey, close-drawn stanzaic shutters—

parallel lightscript with sunshine as subtext,

wherein dust-motes tremble.

Completely free to circle, to fly up, to somersault!

Then darkness, such darkness, starts to spread out,

that reading them’s impossible.

4 June 1997

Paris

Author’s Note: 4, rue Regnard is an address in Paris where Brodsky used to stay, close to the Odéon and the Jardin du Luxembourg, the site of the statue celebrated in Brodsky’s ‘Twenty Sonnets to Maria Stuart’. The author also stayed at this house, in June 1997.

(Translation © G.S. Smith)

source

4, rue Regnard

V. S.

Здрасте стены, впитавшие стоны страсти,

кашель, русское «бля» из прокуренной пасти!

Посидим рядком

с этим милым жильем, года два неметенным,

где все кажется сглажено монотонным

тяжким голосом Музы, как многотонным

паровым катком.

Человек, поживший в такой квартире,

из нее выходит на все четыре,

не глядит назад,

но потом вворачивает налево,

поелику велела одна королева,

в Люксембургский сад.

А пока в Одеоне Пьерро с Труффальдино

чепушат, запыленная зеркала льдина

отражает сблизи

круглобокий диван,— приподнявшись на ластах,

он чего-то вычитывает в щелястых

жалюзи.

Здрасте строфы ставень, сведенные вместе,

параллельная светопись с солнцем в подтексте,

в ней пылинок дрожь.

Как им вольно вращаться, взлетать, кувыркаться!

Но потом начинает смеркаться, смеркаться

и уже не прочтешь.

4 июня 1997

Париж