Shooting on the Prairie, Currier & Ives, late 19th century |
D’you hear me, the shutters are open, hey you, rise and shine,
unwashed and uncombed, as you are, just get yourself out,
to where some enamel’s been chipped from the rim of the sky,
and daybreak holds forth with its whistling and steaming spout.
How time is bent back in this looking-glass small world of ours.
How minutes pass slowly but years rush on by, crazily.
Try checking your token, the first three digits it shows,
for sure there’s a three, then a seven, and next comes the quee-
navigating her wings, one left and the other one right,
hop-hop she goes, over the tablecloth and the green baize,
it’s warm, and that ‘drinky-drink-drink’ that was stuck in your throat
alerted the black-barrelled hunter who lay there in wait.
alerted the black-barrelled hunter who lay there in wait.
You plump little quail, your head full of misty stuff,
what on earth was that song that you sang for a farthing’s hire,
you took wing for that pittance, not all that much higher than the turf,
enough, though, to put you square in the line of fire.
enough, though, to put you square in the line of fire.
(Translation © 2017 G.S. Smith)
From Чудесный десант (The Miraculous Raid), 1985
Ты слышишь ли, створки раскрылись, але, не кемарь,
как есть, неумыт и нечесан, ступай за порог,
туда, где от краешка неба отбита эмаль
и носик рассвета свистит, выпуская парок.
Как время изогнуто в этом зеркальном мирке.
Как длятся минуты, как бешено мчатся года.
Проверь-ка три первые цифры в своем номерке:
конечно же, тройка, конечно, семерка и да-
махая старательно левым и правым крылом,
вприпрыжку по скатерти и над зеленым столом,
и тянет теплом, и торчащее в горле колом
«пить-пить» встрепенуло охотника с черным стволом.
Ах, перепел жирный, с туманной твоей головой,
ну, Господи, что ты такое на грошик пропел,
взлетел на копейку, ну только едва над травой,
но все же достаточно, чтобы попасть под прицел.