Stanzas / Стансы

Stanzas

The way the planets are set out,

and coffee grounds say nothing brighter—

they’re telling us there is no God,

also, that angels aren’t almighty.

And all the other sorts of sign—

the omens, portents, suchlike markers—

do not explain a bloody thing,

but only douse it all in darkness.

And every thought inside my head

hops round and round with no connection,

and all the poems my pals have penned

are short on form and short on function.

Then, when I’m going round the town,

for work, or nothing in particular,

the vowel ‘u’ from all around

is all my jaded ear can capture.

Language, like some clapped-out old truck,

or a sick bitch scowling defiance,

has lost its grammar, and got stuck

with sounds between which there’s no difference.

The fool you hear from miles away,

the bore who corners you and chunners—

it’s empty nonsense, all they say,

the words swill round, then down a funnel,

a gurgle, and they’re gone for good,

mixed in with all-pervasive crying.

Despite all this, though, overhead,

still there, a whispering wing is flying.

[From Чудесный десант (The Miraculous Raid), 1985]

(Translation © 2017 G.S. Smith)

Стансы

Расположение планет

и мрачный вид кофейной гущи

нам говорят, что Бога нет

и ангелы не всемогущи. 

И все другие письмена,

приметы, признаки и знаки

не проясняют ни хрена,

а только топят все во мраке.

Все мысли в голове моей

подпрыгивают и бессвязны,

и все стихи моих друзей

безóбразны и безобрáзны.

Когда по городу сную,

по делу или так гуляю,

повсюду только гласный У

привычным ухом уловляю.

Натруженный, как грузовик,

скулящий, как больная сука,

лишен грамматики язык,

где звук не отличим от звука.

Дурак, орущий за версту,

болтун, уведший вас в сторонку,

все произносят пустоту,

слова сливаются в воронку,

забулькало, совсем ушло,

уже слилось к сплошному вою.

Но шелестит еще крыло,

летящее над головою.